Гиперборея: ХІ раздел Серикбол КОНДЫБАЙ Пространства Қаңғар Часть 2

Гиперборея: ХІ раздел Серикбол КОНДЫБАЙ Пространства Қаңғар Часть 2 Существует ряд исследований о истории коныратов, начиная с ХІІ века. Почти все русские исследователи на уровне аксиомы восприняли мысль о том, что это племя изначально было монголоязычным и тюркизировалось лишь после эпохи Чингис-хана. Большинство казахских историков поддерживают гипотезу об изначальной тюркоязычности коныратов. Мы склоняемся к последнему мнению, с сомнением относясь к «монгольской» аксиоме. Во-первых, этноним конырат объясняется через тюркский язык, несмотря на монгольское происхождение присоединенного множественного окончания. Во-вторых, большинство имен в родословной коныратов тюркские, мифологический подтекст, отдельные имена и понятия, содержащиеся в генеалогических сведениях Рашид-ад-дина и Абульгази, могут быть объяснены только через тюркский язык. В контексте анализа понятия қоңғ (қаңғ) этих доводов вполне достаточно, чтобы убедительно утверждать тюркоязычность коныратов. Коныраты являются наследниками древнетюркского племени, монголизировавшегося в течение трех-четырех веков перед своим выходом на историческую сцену в ХІІ-ХІІІ веках в качестве «монгольского племени». Эта монголизация объясняется тем, что коныраты в ІХ-Х веках остались на территории Монголии, где к этому времени тюркский массив эпохи небесных тюрков – уйгуров – кыргызов был исчерпан, и монголоязычные племена заселили опустевшее пространство[3]. Поэтому у нас есть полная возможность считать, что между хуньюйями ІІ-І вв. до н.э. и коныратами новой эры существовала преемственность, не зафиксированная историческими документами. *** «Имена людей» в верхнем уровне родословной коныратов обладают ярко выраженным мифогенеалогическим характером. Во всех вариантах шежире род конырат делится на две группы или, говоря привычным языком, ведет свое происхождение от двух сыновей. Это – еще один пример «двух крыльев» или «близнечной мифологии», идущей от древних кочевников. Более того, при развертывании генеалогии имена этих «двух сыновей» не избавились от мифологического подтекста, например, в одном из вариантов имена этих двух братьев – Көктің ұлы (Сын неба) и Көтенші (от көт – зад, половой орган. – Пер.), в другом варианте имена двух братьев тождественны – Көктің құсы (Небесная птица). Исследователи и раньше заметили, что эти имена принадлежат не историческим персонажам, а мифологическим образам. Например, в свое время В.В. Радлов высказал мнение, что Көтенші – это испорченный вариант имени Көк тәңше, позднее С. Аманжолов писал, что первоначальный вариант этого имени – Көктің құсы или Көк тұңғышы (Первенец неба). Мы, в свою очередь, хотим предложить свои две гипотезы, оставаясь в рамках мифологии. Первая гипотеза: согласно мотиву о первоблизнецах в антропогоническом (о сотворении человека) мифе у Конырата родились близнецы – сын (Көктің ұлы) и дочь (Көктің қызы – Дочь неба). Вторая гипотеза: согласно мифологии солярных близнецов, от Конырата родились два «солярных» или «неборожденных» близнеца. Эта близнечная модель составляет трафарет внутреннего деления родов в мифологии древних кочевников. Эта близнечная модель обрела новый характер в турано-арийскую эпоху и получила дальнейшее развитие. По представлениям этого времени два сына Конырата могли обладать свойствами, наподобие греческих Диоскуров, индоарийских Ашвинов. Этому косвенным подтверждением могут быть варианты имен двух сыновей Конырата более позднего времени – Құдайберген (Данный Богом) и Тәңірберген (Данный Тенгри). Отличие коныратов от других казахских родов в том, что они лучше сохранили древнейшие мифологические представления. Изначальное прототюркское имя коныратов – Қоңғұр, т.е. «семя, сын, потомки, народ Қоңғ (Қоң)». Древние китайцы именно это название передали в слове хуньюй, формант ат был присоединен к древнему этнониму гораздо позднее, в эпоху небесных тюрков и монгол. До нас дошел лишь этот поздний вариант. Кангха Қоңғ – это не единственное название пространства у прототюрков, другой фонетический вариант сохранился в иранской «Авесте». Это – Кангха. В «Авесте» и продолжившей ее мифо-эпическую традицию поэме «Шахнаме» Кангха изображается как столица мифического Турана. Первоначальное представление в более поздние века использовалось в разных контекстах, поэтому образовалось множество производных образов Кангхи, наслоившихся друг на друга. Как бы то ни было, происхождение всех многочисленных Кангх восходит к одному первоначальному прототюркскому слову қаңғ > кеңғ – каз. кеңістік (пространство). Этимология этого слова позволяет прояснить этническое происхождение всех «кангаров». В «Шахнаме» есть два топонима с основой канг. Во-первых, Кан-диз – название города, построенного Сиявушем близ китайской границы, во-вторых, Кандждих – столица правителя Турана Афрасиаба. Корень двух топонимов один, однако характеристики двух городов в иранской поэме отличаются друг от друга. Согласно «Шахнаме», Кангдиз Сиявуша обладает явно выраженным мифологическим характером, это обитель счастливого времени, такие принято называть «страной золотого века». В Кангдизе нет старости, нет смерти, растет райский сад, жизнь течет мирно и покойно. Это описание дано оседлой иранской средой, т.е. это вторичный характер образа. Как этот образ предстанет перед нами, если мы попытаемся дать его с точки зрения мировоззрения кочевников? В этом случае пространство Кангдиза предстанет не как «город» (в мифологии кочевников образ города не может иметь решающую роль), а как межгорная равнина, долина, удобная для людей и скота. В казахском фольклоре встречается словосочетание, относящееся к некоей первоначальной жизни: «Қаратаудың ойында, Қарасудың бойында» (В долине гор Каратау, по течению реки Карасу). Для кочевников мифический Канг имеет именно такой характер. Иначе говоря, мифологические представления меняются в соответствии с культурно-хозяйственным типом общества. Итак, Канг – прототюркское слово, это можно убедительно доказать и через этимологию слова, и через косвенные примеры. Канг – Великая Богиня-Мать прототюркской мифологии, создательница людей и богов. Канг – в мифологических представлениях прототюрков «пространство, в котором была создана первичная жизнь», «страна предков». Позднее в генеалогической традиции и героическом эпосе этот характер был развит в новых аспектах. Общее происхождение рассмотренного выше восточного прототюркского Қоңғ и разбираемого здесь Қаңғ позволяет утверждать, что они были известны уже во 2 тыс. до н.э. Далекая параллель этого понятия представлена и в индийской мифологии. В соответствии с заменой с > қ (ш >х) кангха авестийского языка в индоарийском языке должна иметь форму сангха. Сангха (samgha, sangha) в санскрите и языке пали означает «собрание», «группа», в тамильском языке это слово обрело значение «общество». В мифологии дравидов Индостана санга означает поэтическую академию. Согласно мифу, поэтическая традиция дравидов возникла в древней Санге. В состав академии входили поэты и знатоки поэзии, дворцовая знать и цари, т.е. Санга – это культурная элита мифического общества. В буддизме сангха означает избранное буддийское общество, его членами были все ученики Шакьямуни и мифические персонажи. Т.е. и здесь идет речь об элитарном сообществе. Дравидская санга ведет свое начало от индоарийской сангхи, мы же в свою очередь хотим сказать, что индоарийская сангха, также как и авестийская кангха, происходит от прототюркского понятия. Индоарийцы заимствовали это слово не позже первой половины 2 тыс. до н.э. до их миграции в Индостан, в одном из районов Казахстана или Средней Азии из местного прототюркского языка. Поэтому мы можем утверждать, что понятие қаңғ было известно уже во 2 тыс. до н.э. Арии представление о «человеческом пространстве» > «некоей группе» развили в другом направлении. Сангха, как и санга, отражает такие изменения значения. Первоначально арии рассматривали это слово только как туранское представление о «чудесной земле», позднее же они и сами восприняли его, но не смогли окончательно стереть следы первоначального туранского происхождения. Авторы слова – прототюрки – сохранили его в значении «страна предков», «древнее поколение», широко используя в мифогенеалогии и мифоэпике. *** Вероятно во второй половине 1 тыс. до н.э. происходили важные политические изменения, остающиеся неизвестными для нас. Китайские источники, относящиеся к ІІ веку до н.э., сообщают о существовании на территории Южного Казахстана государства Кангюй. Исследователи считают оригинальным вариантом этого Кангюй китайских документов – Кангар, Канга-Вар, а также доказывают соответствие этого Кангюй-Кангара Кангха-Кангдиз «Авесты» и «Шахнаме»[4]. Понятно, что государство Кангюй-Кангар, упомянутое в китайских источниках ІІ в. до н.э., не возникло внезапно, китайский разведчик всего лишь зафиксировал состояние дел на момент своего путешествия в Западный Край, т.е. можно предположить, что государство Кангар существовало уже в ІҮ-ІІІ вв. до н.э., а возможно и ранее. Основавшая это государство неизвестная нам династия, так же как хунну и хуньюй на востоке, возводила свое происхождение к мифическим предкам и их стране Канг, превратив это мифическое понятие в название реального государства, а затем в этноним. Кангары (кангюи) изначально являлись прототюркским народом, или же это образование было создано прототюркской династией. Определение «кангар-кангюи – народ тюркского языка» будет правильным, если при этом иметь в виду, что этот язык значительно отличался от современных тюркских языков. Современные тюркские языки ведут свое начало от восточного прототюркского языка (представленного, например, языком хунну), т.е. основные характеристики и закономерности, правила этих языков сформировались в восточной части тюркской ойкумены. На территории Казахстана прототюркские языки развивались в несколько другом направлении, т.к. здесь во 2-1 тыс. до н.э. индоиранское и иранское влияние на первоначальный прототюркский язык было довольно сильным. Некоторые характеристики, закономерности и словообразующие свойства первоначального языка изменились под влиянием индоиранского языка. Если восточный прототюркский язык в пространстве своего обитания смешивался, обменивался словами с китайским, протомонгольским, прототунгусским и др. языками, развиваясь в одном направлении, то западный прототюркский язык, пополняясь индоиранскими и иранскими словами, развивался в другом направлении. В конце 1 тыс. до н.э. западный (казахстанский) и восточный (монгольский) прототюркские языки отдалились друг от друга, по существу превратившись в отдельные языки. Итак, называя кангар-кангюйский язык «тюркским», мы должны помнить, что по многим своим свойствам и лексическому фонду он сильно отличался от современного ему восточного прототюркского языка хунну. Подобно тому, как современный казах не понимает тюркоязычных чувашей и саха-якутов, так и хунну не понимали кангюев, несмотря на общее происхождение их языков. Западный прототюркский язык – это язык савроматов, исседонов, сарматов, кангюев, усунь, юэчжи и эфталитов, давно сошедших со сцены Истории. Эти языки в течение двух тысяч лет были насыщены до предела иранскими и индоиранскими словами, некоторые изменения затронули и сам процесс словообразования. Поэтому сформировалась тенденция считать эти народы ираноязычными. Западные прототюркские языки – это мертвые языки, т.е. нет современного народа, прямо наследовавшего их. Это произошло потому, что хунну, пришедшие в 1 в.н.э. с востока на территорию Казахстана, быстро подчинили эти народы и ассимилировали их языки. Этот процесс «малой восточной тюркизации» происходил в І-Ү вв. н.э. В результате возникли промежуточные языки с преобладанием восточного характера. Эти языки можно было бы назвать обобщенно гунно-булгарским тюркским языком. Процесс «большой восточной тюркизации» прошел в ҮІ-ҮІІ веках огромными темпами и за короткое время. В результате возникновения Тюркской империи, охватившей территорию от Хингана до Черного моря, наследники древнего западного прототюркского языка – кангюйский и эфталитский языки, также как и возникшие в ходе «малой восточной тюркизации» гунно-булгарские языки попали под влияние восточного прототюркского языка и исчезли. Так сформировались современные тюркские языки. Фактически они по своим свойствам и закономерностям являются наследниками восточного прототюркского языка, однако можно предположить, что в их лексическом фонде содержится значительный западный прототюркский субстрат, еще не выявленный нами. Его выявление станет возможным лишь тогда, когда будут изменены принципы и методы общей тюркологии. Подводя итоги, кангюи были народом тюркского языка, поэтому превратившаяся в догму теория современной русско-советской и европейской науки о их ираноязычности должна быть изменена. Династия Канг Превращение у хунну, хуньюй и кангюев понятий қаңғ и қоңғ (каң, қоң) в актуальное политическое наименование позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, существование у тюрко-монголов традиции называть правителей хан, каган (хакан). По нашему предположению, эти звания также восходят к слову қаңғ. Носовое нг было заменено обычным н, так что слово превратилось в қан. Есть три вероятных пути превращения слова қан в қаған. Первый путь: это прототюркское слово под влиянием монгольского, тунгусского или др. языка, склонного к протяжному звучанию, сначала превратилось в қаан, а еще позднее в қаған (қақан). Второй путь: при создании большого имперского государства правящий всем племенным объединением қан, дабы отличаться от қанов, правящих отдельными племенами, назывался «ханом ханов» қандардың қаны > қан-қан > қақан. Это название высшего государственного статуса, образованное по той же модели, что и царь царей, шах-ин-шах, падишах. Мы не можем решить, какой из этих трех вероятных путей является истинным, все три вполне логичны. Самое главное, в обоих (Автор вначале говорит о трех вероятных этимологиях, но приводит лишь две. Является ли упоминание трех вариантов этимологии простой оговоркой или же С.Кондыбай при написании текста упустил третий, мы не беремся сказать, поэтому не сочли возможным редактировать его. – Пер.) случаях исходным является понятие қаңғ[5]. В орхоно-енисейских текстах ҮІІІ века есть словосочетание қаң ата келті. Можно предположить, что первоначальным вариантом слова қаң было қаңғ, в этом случае словосочетание будет читаться қаңғ ата келті – Қаңғ ата келді, т.е. «пришел дед (отец) Канг». Выражение қан ата в тексте было употреблено по отношению к члену правящей династии небесных тюрков. Это подтверждает нашу гипотезу о том, что слово қаңғ является основой слова қаған (хан). Вместе с тем можно предположить, что в прототюркское время это слово являлось общим названием древней правящей (царской) династии. Но в древнейшие времена Қаңғ был не дедом (отцом), а женщиной-праматерью. Что такое царская династия? В кочевой среде верховную власть может получить лишь человек особого происхождения. Например, с ХІІІ века в связи с установлением в Степи власти Чингис-хана сформировалось неписаное правило, что любое государственное образование может возглавлять лишь потомок рода Чингис-хана, по-казахски говоря төре. Эта традиция оставалась у казахов актуальной в течение 700 лет до середины ХІХ века и прервалась со смертью хана Кенесары. Возникшая в ҮІ веке традиция небесных тюрков царской династии Ашина просуществовала до Х века. Мы практически ничего не знаем о правящих династиях той эпохи, поэтому нельзя отрицать возможности, что потомки рода Ашина возглавляли неизвестные нам огузские, печенегские, башкирские и др. племенные объединения. Представители «змеиного» рода кай (уран) составили правящую династию территориальных объединений кимаков, позднее огузов и кипчаков. Точно также исторические документы показывают, что парфянская династия аршакидов возглавляла не только Парфию, но и отдельные государственные образования на Южном Кавказе и в Средней Азии. Существование у скифов и сарматов династий-родов с особо оговоренным правом власти, называемых «царские скифы», «царские сарматы», указывает на существование традиционного представления о изначальном аристократическом роде, имеющем божественное происхождение. Вероятно, понятие қаңғ в определенный исторический период являлось одним из названий «царской династии». Слова М. Кашгари «Қаңлы – имя одного из великих людей у кипчаков»[6] позволяют говорить о тенденции изменения древнего понятия в новой этно-политической и языковой ситуации. Иначе говоря, при жизни ученого правящая династия южноказахстанской группы кыпаков, возводя свое происхождение к древней традиции Кангара, Қаңға, стала называть себя «сыном Қанг» : Қаңғ ұлы > Қаңлы (канглы). Новые правители, чтобы доказать свое право на власть над кипчаками и местным населением на новой территории, преуспели в деле «создания генеалогии». Выражение М. Кашгари «имя одного из великих людей у кипчаков» следует понимать как «один из правящей династии кипчаков», т.к. «великими» называли лишь представителей правящей династии. Так название қаңлы прошло следующие ступени изменения смысла: правящий род > название племенного объединения, государства > название народа в составе объединения (это канглы ХІ-ХІІІ веков) > название отдельных родов (отдельные роды канглы после ХІҮ века). Существующие у казахов с древних времен поговорки «в стране, где есть законы и обычаи, есть канлы, избирай хана из канлы» (кәделі елде қаңлы бар, қаңлыдан хан сайла) или «когда есть канлы, другого хана быть не может» (қаңлы тұрғанда басқа хан болмайды) отражают реликтовое представление о «царской династии» под названием қаңғ > қаңлы (не следует путать с этнонимом канглы), сохранившееся от древней мифо-эпической традиции. Древность этого представления такова, что в известное истории время род канглы никогда и не рассматривался как имеющий право на власть. Как представляется, не позднее первой половины и середины 1 тыс. до н.э. вожди и правящие династии различных племенных объединений прототюрков считали себя прямыми потомками некого древнего народа или династии, царя по имени Великий Канг (Ұлы Қаңғ / Қоңғ). Можно предположить, что правящие династии возникших в ІҮ-ІІІ веках до н.э. государств қоңғ (хунну), қоңыр (хуньюй), қаңғар (кангюй) возводили свое происхождение к мифическому Кангу. Позднее, в первых веках нашей эры слово канг утратило свой мифический характер, превратилось в термин, означающий правителя, – хан или каган. *** В фрагментах легенды, записанной Абу Райханом Бируни, говорится о том, что Кангху (Канг-Диз) построил царь Йима. Йима или Йама – это первочеловек, первоцарь, а также первый умерший человек и царь страны мертвых в иранской традиции. Сохранившееся у казахов до сегодняшнего дня имя этого персонажа – Майқы (бий Майқы). В основе имени Йима, Йама, Майқы лежит древнее имя Великой Богини-Матери Йам (Намму – Нг-ам), поэтому можно предположить, что первоначально существовало представление о том, что Кангху построил не мужчина Йима, а женщина Йам. Этимология имени Йима – еще один довод в пользу прототюркского происхождения образа қаңғ. В «Шахнаме» говорится, что Кангху (Канг-диз) построил Сиявуш (авестийское Сйаваршан – «вороной конь»). Обитель Афрасиаба Кангдждих построили дети человека по имени Вэсака из племени тур, в некоторых вариантах этот город помогли построить демоны, которые дружили с детьми Вэсаки. Как бы то ни было, образ Кангхи в арийской мифо-эпике упоминается только лишь в связи с туранцами. Этот факт очень значим, используя его в качестве доказательства, мы можем сделать следующие выводы.