Гиперборея: ІІІ раздел Серикбол Кондыбай Шумер и уральцы Часть 5

Гиперборея: ІІІ раздел Серикбол Кондыбай Шумер и уральцы Часть 5 Эрзя мордвины, говорящие на одном из финно-угорских языков, сохранили в своем мифе имя мифического персонажа, чье имя восходит к нг-точке. Это Нишке – верховный бог, создатель вселенной и человека. Нг > Ник > Нишке. Это еще раз подтверждает, что финно-угорская мифология сохранила отголоски первоначальной гиперборейской информации. Нукуз (Нукуш) – самый первый прототюрк Собственно тюркский аналог Нуха и Энки – Нукуз (Нүкүз). О нем говорится в «Собрании летописей» Рашид-ад-Дина. «Нукуз и Киян жили спокойно и растили свое потомство вдали от людей в горной долине. Через несколько столетий потомство их разрослось и перестало помещаться в долине, поэтому было решено выйти из нее. Оказалось, что они забыли путь, ведущий в долину. Бывший среди них кузнец указал место, там разожгли огонь, гора начала плавиться и образовалась дыра, черезу которую они и вышли наружу...» Ергенекон в качестве одного из вариантов названия Отукена связан со знаком абак. Т.е. и здесь присутствует мотив «полого пространства», «пещеры». «Поскольку разросшийся народ перестал помещаться в Ергенекон, начали искать путь из горной теснины в открытую степь. Один из кузнецов нашел железную скалу, они сделали меха из семидесяти шкур, установили их в семидесяти местах, расплавили скалу и вышли из горы...» Действие «плавки, продырявливания» можно интерпретировать не только как «выход из пещеры», но и как «точку, прорывающую круг и выходящую за его пределы, превращающуюся в линию». Поэтому в имени Нукуза можно видеть «точку в центре круга» > образ Нг: Нукуз > точка нүкте > Нг. Компонент уз в имени является прототюркским окончанием множественности, формант, имеющий функцию имяобразования[39]. Борьба Нукуза за сохранение своей жизни ради будущего потомства на уровне идеи в точности соответствует мотиву иудео-христианско-исламской традиции строительства пророком Ноем (Нухом) ковчега и сокрытия в нем ради спасения будущего человечества. Таким образом, Нукуз – тезка, прототюркская параллель Нуха (Нукуз > Нух). Вместе с тем, тюркский Нукуз отдаленно напоминает и шумерского Энки (энки < нк > нукуз). Найдутся те, кто, исходя из сходства образов Нукуза и пророка Нуха, сочтут, что это заимствованный, перелицованный образ и имя, которые тюрки заимствовали если и не через ислам, то через различные течения христианства, заполонившие степь во второй половине 1 тыс. н.э. (несторианство, монофизитство), или через иудаизм, принятый хазарами. Однако, опираясь на общий облик легенды о Нукузе и Кияне, у нас есть возможность утверждать, что это собственно прототюркский образ. Этот персонаж, близкий Энки, Нга, Нуху, Нишке, утратил в прототюркской среде свой первоначальный характер и развился в мифо-генеалогическом направлении. Нукуз – это самое первое тюркское имя. Возраст его 7000 лет. Можем ли мы утверждать это? С научной точки зрения, конечно, об этом не может быть и речи. Но в рамках «вольного исследования» у нас есть полное право говорить так. Греко-римский миф об Энее. Энеида Согласно легенде, после разгрома Трои потомок иллирийского царя Дардана, троянский герой Эней вместе со своим сыном Асканием прибыл в Италию. После схватки с местными италиками и победы над ними Эней женился на дочери царя Латина Лавинии. Он построил город, назвав его в честь жены. Потомки Энея Ромул и Рем основали город Рим, а от Аскания произошла известная в Риме фамилия Юлиев. Эта история может на первый взгляд показаться вымышленной, однако современные археологические раскопки подтвердили историчность некоторых фрагментов легенды[40]. Первоначальный вариант имени Эней-Aineios – Анг или Нг. В протоэллинской среде было представлено по меньшей мере два гиперборейских диалекта. В одном из них слово нг сохранилось без изменений, в другом – превратилось в й. В результате смешения два диалектных имени типологически единого образа (Нг и Й) соединились: Нгй > Ангей > Эней. Замещение нг > й (енг > ей) сохранилось во многих именах греческой мифологии, например, Ойней, Нерей, Пелей, Персей и др. Имя отца Энея – Анхис, в этом имени также сохранилась праформа нг: Нг > Анг > Анһ > Анхис. Мифический маршрут Энея проложен в конкретном географическом пространстве: покинув Трою, он черех Фракию – Македонию – Крит – Делос – Лаконию – Аркадию – острова Ионического моря – Эпир – Сицилию (дважды) – Карфаген достиг Италии. Если отбросить все эти подробности, то и здесь, как и в легендах о Нухе и Нукузе, присутствует идея бегства из одного места и прибытия в другое ради продолжения потомства, будущего человечества. *** Есть возможность объяснить имя казахского эпического батыра Алатайлы Аншыбая (Аңшыбай) в ряду имен на Нг. Аншыбай, оставшийся сиротой, выросший на берегу некоей реки, женившийся на двух девушках пери и основавший новое общество, также напоминает Нг «в центре первичных вод»: аңшыбай > аңшы > анг > нг. Конечно, это лишь предположение, но его вероятность нельзя отрицать, т.к. «первочеловек», «первоцарь» Аншыбай близок образам, происходящим от Нг. *** Самый могущественный персонаж, относящийся к категории «земли-воды» (верховные божества – милостивые духи) в мифологии алтайских тюрков, называется Йо-кан. Он живет в центре (пупе) земли, там где растет чудесная ель. Йо-кан – старший из «земель-вод» (их отец). Это имя также происходит от праформы нг, т.е. Энки, Нго и Йо-кан – это образы с одинаковым именем и функциями: Нг > Нго > Йо. Йо-кан «живет в центре земли», что опять же отсылает к представлению о точке в центре знака абак. Имя Йай (Яяче, Йайык, Яймк-хан, Жайық, Айса, Айсыл, Жайылхан) в тюркском мифологическом ономастиконе образовалось в результате удвоения измененного варианта праформы нг: нг-анг > й-ай. Первоначальный вариант имени Еділ образовался в результате присоединения к праформе Енг форманта іл (влага, вода, река). Можно найти и другие примеры. Вообще говоря, тайна названия двух рек на западе казахской земли – Еділ и Жайық – уходит корнями в эпоху энеолита и бронзы. Есть возможность поискать имена и понятия, происходящие от нг и в других мифологических традициях. На это указывают такие имена и слова, как Ньялич, Ньямбе, Ньиканг, Нут, Нуску, Нуми-Торум, Нум-Курыс, Нум-Сивес, Номмо, Ночь, найт, нифль, никта. Наступит время рассмотреть и их. *** Слова с основой нг сохранились в самодийской мифологии не только в именах Нго (Нга, Нгуо), но и породили наименования целых мифологических категорий. В самодийской (нганасан) мифологии нго – некая живая субстанция, присутствующая во всех – будь-то простых или сложных – порождениях (вещах, предметах) природы (мира). Это душа любой вещи. Точно такое же представление о субстанции «живой души» вещей и явлений сохранилось и у тюрков, в тюркских языках ее называют ие (ия, эя, эйя, ээ, эе, ийе) (Ие в совр. каз. языке – «хозяин, обладатель». – Пер.): жер иесі, су иесі, жұрт иесі (ие земли, воды, поселения). Слово ие образовалось в результате изменения праформы нг: нг > й или энге > эйе (подобно тому, как шумерский Энки в аккадском языке называется Эа (Эйя). Тюрко-самодийская параллель является важнейшим фактом в ряду с шумеро-самодийскими и шумеро-тюркскими соответствиями. [1] Некоторые ученые полагают, что шумеры не были первыми обитателями южной Месопотамии, т.к. многие топонимические названия, бытовавшие там после заселения низовий Тигра и Евфрата этим народом, не могли происходить из шумерского языка. Возможно, что шумеры застали в южной Месопотамии племена, говорившие на языке, отличном от шумерского и аккадского, и заимствовали у них топонимы (Древние цивилизации. М., Мысль 1989. С. 89-90). Нам неизвестно, о каких конкретно топонимах здесь идет речь, однако существование дошумерского населения очевидно. [2] БСЭ. 29 том. С. 518. [3] Алан Ф. Элфорд. Боги нового тысячелетия. М. Вече. 1999. С. 155. [4] Хассунская неолитическая-энеолитическая культура названа так по топониму вблизи города Мосул (Ирак) в Северной Месопотамии. Халафская культура (5 тыс. до н.э.) была распространена в Северной Месопотамии (Ирак, Северная Сирия, Юго-Восточная Турция) и названа в связи с топонимом в Северной Сирии. [5] Древние цивилизации. С. 90. [6] П.М. Долуханов. История средиземных морей. М., Наука. 1988. С. 119; И.М. Дьяконов. Языки древней Передней Азии. М. 1969. С. 84. [7] О шумеро-тюркских языковых сходствах см.: О. Сулейменов. АЗиЯ. А. С. 179-285. [8] БСЭ. 27 т. С. 467. [9] МНМ 2-227, 533, 539, 567. [10] МНМ 2-227, 205, 399. [11] Очевидно внешнее сходство слова Энгурра с казахским словом үңгір, а также его значения, пространственной формы (подземная полость) со значением этого казахского слова (пещера). [12] Тумақ – зародыш, эмбрион, т.е. еще не явленное, не родившееся существо или явления во внутриутробном периоде. Например, тумақ – еще не рожденный, находящийся в материнском лоне ребенок (от каз. туу – родить. – Пер.). «Зародыш земли» (жер тумағы) может пониматься как «еще не возникшая, не оформленная земля» или «комочек», которому предстоит стать толчком, начальной точкой образования земли. [13] Звук нг до сих пор играет важную роль в самодийских языках, праформа нг (нгенге, энге, нганасан) сохраняется в таких самодийских этнонимах, как ненец, энец, нганасан. Также в самодийских словах часто используются «гнусавые» звуки (нт, нг, нл и др.). [14] МНМ 2-329. [15] Богиня-мать. МНМ 1-178-179. [16] Намму. МНМ 2-197. [17] Дильмун – «светлая страна живых», исследователи отождествляют эту мифическую страну с территорией современного Бахрейна. [18] Обращает на себя внимание сходство этого имени с казахским словом құрсақ, имеющим два значения – «желудок» и «материнское лоно, матка»: Нинхурсаг > құрсақ. Имя и образ Нинхурсаг обрели «высокий статус» позднее, в эпоху усложнения шумеро-аккадского мифа. [19] МНМ 2-48. [20] МНМ 2-47. [21] МНМ 2-189. [22] МНМ 2-597. [23] МНМ 2-661. [24] Из словаря М. Кашгари можно узнать, что тюркское слово йамұ означало «ребенок». Это еще один отголосок древнего знака абак, читавшегося как «мать и дитя». [25] Башкирский народный эпос. М., 1977. С. 21. [26] Этот дастан взят из книги «Қашаған» (сост. К. Сыдиыков, 1991, С. 97-106) (Кашаган Куржиманулы (1841-1929) – выдающийся сказитель-жырау, в творчестве которого особое место знимают дастаны о древней генеалогии и истории племени адай. – Пер.). [27] Валиханов Ч.Ч. Собрание соч. С. 154. [28] МНМ 2-227. [29] МНМ 2-567. [30] МНМ 2-533. [31] МНМ 2-539. [32] МК 227. Кроме того, корни ыл, іл в словах ылсады, ілседі (захотел спуститься) в этом словаре являются фонетическими вариантами корня ын (МК 329). [33] Шилов Ю. Космические тайны курганов. М., Молодая гвардия. 1990. С. 45. [34] Там же. [35] Олжас Сулейменов так показывает цепочку изменений звука й в звук д в тюркских языках: й> ги > джи > дзи > ди > д. Т.е. современное слово возникло раньше слова орхоно-енисейского тюркского языка (О. Сулейменов. Язык письма. С. 227). [36] Слова кадка, кадок (кадок – цилиндрической формы вместилище из деревянных клепок, обтянутое обручами, например, «дубовая кадка», «кадочник»), являющееся в русском языке синонимом слова бочка, вероятно, перешло в русский язык из огуз-печенегского или более раннего – хазарского – языка: қадық > кадок. [37] См., например, раздел ХІ этой книги. [38] МК 1-438. Это слово было заимствовано русским языком, например, чан – «большая деревянная чаша или металлическая кадка, а также (спец.) железобетонный или кирпичный резервуар прямоугольной формы». [39] Можно предположить, что и монгольское слово нукер (нөкер), означающее наемного работника у вельможи, происходит от корня Нг. [40] Древние цивилизации. М. Мысль. 1989. С. 387. [i] Сабыр Адай – современный поэт, в творчестве которого особое место занимают суфийские мотивы. Цитируемый автором отрывок лирического произведения говорит о метаниях, мечтах, призраках будущего, в которых живет лирическое Я поэта и которые суждены человечеству, ведущему свое начало от Ноева ковчега.