Гиперборея; Х раздел Серикбол КОНДЫБАЙ Апшеронская Атлантида. Балх и Балканские горы Часть 3

Гиперборея; Х раздел Серикбол КОНДЫБАЙ Апшеронская Атлантида. Балх и Балканские горы Часть 3 1 тыс. до н.э. Арийское государство Это государство «иранских ариев». По нашему предположению, оно воевало с первым государственно-племенным объединением носителей бегазы-дандыбаевской культуры Центрального Казахстана («туранцами»). В этот период возникли мифо-исторические легенды ариев. ҮІІ-ҮІ века до н.э. Государство Бактрия Оно продолжило «арийскую традицию». «Арийский мифоэпос» возник в бактрийской среде. ҮІ-ІҮ века до н.э. Эпоха Ахеменидов В 530 г. до н.э. Бактрийское государство было уничтожено и присоединено к Персидской империи. Бактрийская среда подарила персам «арийский эпос», зороастризм и «Авесту». ІҮ-ІІ вв. до н.э. Эллинистическая эпоха. Греко-Бактрийские государства В 330-329 гг. до н.э. эта территория была захвачена Александром Македонским, затем она вошла в состав государства Селевкидов. Греко-Бактрийское государство было создано в 250 г. до н.э. и просуществовало до 140-130 гг. до н.э. ІІ-І века до н.э. Кочевые государства Нашествие племен саков, юэчжи. Государства под властью кочевых династий. І в. до н.э.-ІҮ в.н.э. Кушанская империя Империя основана племенем кушан, выделившимся из кочевой среды Средней Азии и Казахстана или Восточного Туркестана. Была разгромлена персидской династией Сасанидов. Ү-ҮІ века н.э. Эфталиты Государство западных прототюрков. В 555 г. потерпело поражение от небесных тюрков. С ҮІ века Эпоха современных тюрков После нападения небесных тюрков в 560-х годах этот регион постепенно стал «тюркизироваться» – заселяться народами, ортодоксальной наукой признаваемыми тюркскими. Сейчас он населен узбеками. Для нас в этой историко-временной цепочке наиболее интересна природа «прототюркской» или протодравидской культуры 3 тыс. до н.э. Археологические исследования показывают, что в ареале Жидели-Байсын или Термеза (Термита) около 2 000 года до н.э. существовала протодравидская, хараппская цивилизация. Согласно лингвистическому определению, тюркский и дравидский языки родственны по своему строению, оба относятся к восточному нострату. Мы можем утверждать, что носители этой культуры говорили на прототюркском языке, т.к. утвердившееся в науке мнение о протодравидском языке древнейшей цивилизации Балха основано на простом предположении. Таким образом, у нас есть полная возможность вместо протодравидов говорить о прототюрках. В современной лингвистике существует концепция, согласно которой эламо-дравидские языки в 4-3 тыс. до н.э. были распространены на территории от Месопотамии до Индостана. Поскольку эламо-дравидские, юкагирский, алтайские, уральские языки относятся к агглютинативным языкам и сгруппированы в Восточный Нострат, то можно предположить, что в 6 тыс. до н.э. они составляли целостную языковую группу, и лишь позже распространились в разные стороны, распались на отдельные группы языков. Безусловно в 4 тыс. до н.э. этнические группы носителей этих языков обитали по соседству друг с другом. В этом случае можно предполагать, что на территории Средней Азии, прилегающей с севера к региону, охватывающему современный Иран, Афганистан, Пакистан, Северо-Западную Индию, где были распространены эламо-дравидские языки, обитали прототюрки, а далее к северу от них – протоуральцы. «Отправиться на гору Балкан...» У казахов есть загадочное выражение Барар жерің Балқантау, ол да біздің көрген тау («Место, куда ты отправишься, – это Балкантау, но и мы видели эту гору»)[12]. Истинный смысл этого выражения, встречающегося в казахских легендах и сказках, остался без внимания исследователей. В лучшем случае, прочитавший эти слова человек подумает о Балканском полуострове на юго-востоке Европы. Однако эти слова имеют глубокий подтекст. Чтобы правильно понять это выражение, необходимо, как нам кажется, рассмотреть идею «созерцания Балкантау» на уровне психологии процессов познания. Человеку свойственно иногда при виде определенного объекта или события (чаще всего во сне) чувствовать, что он когда-то раньше вроде бы видел его. Однако вспомнить конкретно ему не удается. Казахи такое явление называют шырамыту (распознавать, смутно припоминать): вроде бы видел, вроде бы побывал, а вот – что видел, когда и где побывал – вспомнить не удается. По большей части мы склонны не придавать значения такому дежавю, однако иногда оно заставляет человека задуматься, лишает его покоя. В студенческую пору и раньше – еще в выпускном классе – мне время от времени снилось, что я лежу на спине, маленькое одностворчатое окошко находится не на стене, как обычно это бывает, а на самом верху. Потом сон всегда переносил меня в другое пространство, и затем я видел себя в открытой степи, сидящего рядом с маленькой кочкой. Около меня играли маленькие дети. Я же безмолвно наблюдал за ними. Точно не скажу, сколько раз я видел во сне этот эпизод, но он повторялся достаточно часто. Поэтому я начал задумываться о том, что бы он мог означать. Вернувшись после учебы в аул, я начал расспрашивать близких об обстоятельствах своего повторяющегося сна. Услышав ответ на свои вопросы, я был поражен. Оказывается, наша семья в 1969-70 гг. жила в построенной нами землянке в местечке Ниязбулак в 5 км от поселка Шетпе. Одностворчатое окошко в самом центре потолка – это мое воспоминание об этой землянке. Но больше всего меня удивило то, что воспоминание относилось к возрасту от года до двух. Может ли малыш неполных двух лет помнить увиденное? Раньше я бы не поверил в это, я был уверен, что в таком возрасте невозможно помнить происходящее, но мой собственный опыт убедил меня в обратном. Позднее из прочитанного я понял, что человек может запоминать каким-то образом важные для него мгновения. Мозг человека «записывает» однажды увиденное подобно видеокамере. Взрослея, человек забывает многие эпизоды детства, однако много лет спустя он начинает видеть, смутно припоминать некоторые мгновенья прошлого. Видит (во сне), припоминает, но вспомнить не может. Чтобы вспомнить, нужна помощь других людей (в том числе и психолога). Такое состояние свойственно любому человеку. Вопрос в том, придаст ли этот человек своим воспоминаниям значение, обратит ли на них внимание. Позднее узнал, что человек может сохранять информацию не только об увиденном им в детстве, в неосознанном младенчестве, но даже и то, что он «видел» до своего рождения, находясь в материнском лоне. Информация перинатального (до рождения), внутриутробного периода жизни оказывает влияние на чувства, подсознание человека, даже если она не зарегистрирована в его сознании. Далеко не каждый человек способен актуализировать, осознать воспоминания внутриутробного периода, сохранившиеся на уровне подсознания. Такая редкая способность у всех народов, во все времена и во всех религиях была характерна только для избранных – провидцев и предсказателей, жрецов, шаманов, колдунов и святых. Автор этих строк начисто лишен подобной способности, поэтому ничего больше о способности «видеть» сказать не может. Зато мы можем анализировать на научном уровне полученную нами из книг и общения информацию, делать выводы из нее. Поэтому мы можем применить опыт из собственной жизни и научное знание к другому предмету. Если отдельный индивид может помнить увиденное им в младенчестве, то может ли целый народ сохранять в форме «коллективных снов» [iv] сведения таинственного времени, предшествовавшего его формированию? Мне кажется, что гора Балкан, которую «уже видели» казахи, – это из области перинатальных, эмбриональных воспоминаний целого народа. Со временем, пытаясь разгадать скрытый смысл выражения «Место, куда ты отправишься, – это Балкантау, но мы видели и эту гору», я понял, что эти слова отражают ситуацию смутного припоминания некогда прошедшего мгновенья. Однако здесь речь идет о припоминании эпизода, зафиксированного не в памяти отдельного индивида, а в этнической коллективной памяти. Иначе говоря, казахи – в качестве последнего звена растянувшейся на тысячелетия цепочки преемственных поколений – в этих словах выражают важнейший момент жизни древнейших времен. Казахи «видели Балкантау» еще до своего рождения в качестве этноса или в раннем детстве этноса, но не могут вспомнить – когда и где. Эта гора Балкан для казахов – эпизод сновидения. Казахская фольклорная память о горе Балкан ничего, кроме единственного, часто употребляющегося выражения, не сохранила (по крайней мере, мы не нашли ничего существенного на эту тему в прочитанных книгах, услышанных легендах, сказках и эпосе). Сохранилось лишь название. Нам известны пять-шесть реальных географических объектов с таким названием: в Центральном Казахстане есть гора Қу (Балқан), в Туркмении – Балхан (по-казахски – Оқ-Балқан), в Европе горы и полуостров с таким названием, вЧелябинской области и Башкирии есть две или три горы Балкан. Образ горы Балкан сохранился фрагментарно в башкирском эпосе. Здесь Балкантау – подводная чудесная гора, место изобилия, своеобразный рай. В эпосе «Заятулек –Хыухылу» (Это башкирский вариант эпоса «Козы-Корпеш – Баян-сулу». – Пер.) эту гору со дна глубокого озера поднимают джинны и пери. Сохранившееся в туркменском фольклоре выражение «...На вершине Балкантау, рядом будут резвиться рыбы» отражает представление об этой горе, близкое башкирскому: если на вершине Балкантау «играют рыбы», то туркменская гора Балкан также находится под водой. Этих сведений достаточно для мифологической реконструкции. Значение слова балқан можно понять из его этимологии. Слово образовано путем присоединения слов балық и қаңғ (балық-қаңғ > балқан). Общее значение слова қаңғ здесь – пространство (каз. кеңістік: қаңғ > кеңг > кең > кеңістік), на конкретном мифологическом уровне слово это имеет значение «материнская утроба, пещера, лодка, полость». Понятие Балық встречается уже в орхоно-енисейских памятниках письменности небесных тюрков и позже, в словаре Махмуда Кашгари (ХІ век). Интересно сочетание значений этого слова. Балық на древнетюркском языке означает «город». Балық – общетюркское название «позвоночного животного, обитающего в воде». Балық в словаре Махмуда Кашгари имеет третье значение «грязь, слякоть, дождь». «Водное животное» – «грязь, слякоть» – «город». Одно слово имеет три значения, на первый взгляд никак не связанных друг с другом. Лишь на мифологическом уровне выявляется связь этих значений, их неслучайность. Если попытаться создать концептуальную матрицу, сопрягая друг с другом эти значения, то получим конструкции «дом, город, построенный из грязи, глины», «глиняный дом, город, построенный рыбами или населенный рыбами». Таким образом можно понять небезосновательность представления башкирского эпоса о горе Балкан, «поднявшейся из-под воды». К тому же не следует забывать семантическое поле праформы бал (был, бұл, бат) или мал – «связанное с водой, глубью», «густая жидкость, месиво, состояние, среднее между жидким и твердым». Это обобщенное значение праформы проясняется благодаря казахским (тюркским) словам балшық (малшық, палшық) – грязь, глина, малшыну, малмандай болу – промокнуть до нитки, малту (балту, малтығу, балтығу) – плавать, балқу, балқыту – плавить, былапыт (грязь, излишне, как попало), былжырақ (мягкий, незатвердевший), былғау (пачкать), быламық (похлебка, жидкая мучная каша), былық (неразбериха, путаница) , былшыл (хлюпание, пустословие, болтовня), былқылдақ (трясущийся, колыхающийся, топкий, вязкий), батпақ (батқақ, болото, трясина), бату (тонуть). Глубокая древность этой казахской праформы очевидна в контексте древнегреческой праформы бат (батос – «глубокий, бездонный», например, батиаль, батискаф, батисфера). Из этого анализа становится ясно, что древнетюркское слово балық означает не просто «город», но «глинобитное поселение». Также можно предполагать, что понятия балық имело мифологический характер «подводный город, поселение», «город, построенный подводными людьми». Глина (грязь) является важнейшим материалом «творения» в мировой мифологической традиции. Обратившись к любой мифологии, мы увидим, что творец создал человечество из грязи, глины (земли). Наиболее известен наш общий предок Адам, созданный из глины. Также и «первоначальный мир», «первоначальная земля» созданы из кусочка грязи (донного ила): у живущих на севере финно-угоров, кетов, самодийцев, тунгусо-маньчжур, также как у тюрков Саяно-Алтая первочеловек в облике утки ныряет в воды первоначального океана и добывает со дна комочек ила – зародыш земли, чтобы создать из него сушу. Если это «создание земли, мира из кусочка грязи, добытого из-под воды» считать универсальной моделью творения, то в развитой мифологии она может превратиться в сюжет о строительстве под водой города, который затем поднимается из-под воды. Поднятая из воды гора Балкан в башкирском эпосе – это один из вариантов такой модели. Древние тюрки постепенно забыли этот миф, однако тюркский язык, сохранив понятие «рыба – город», использовал его до эпохи исламизации, когда собственно тюркское слово было заменено персизмами шахар, кент со значением «город».