воскресенье, 6 мая 2012 г.

Гиперборея: ҮІ раздел Серикбол Кондыбай Элам. Хараппа Часть 2

Гиперборея: ҮІ раздел Серикбол Кондыбай Элам. Хараппа Часть 2 Какое слово может стать этнонимом? Простое перечисление таких слов потребует пространного исследования и изложения, мы же вынуждены ограничиться здесь указанием нескольких категорий таких слов. Этноним в большинстве случаев возникает как имя некоего человека, первопредка. Но это лишь внешняя сторона дела, т.к. превратившееся в этноним слово с неизвестным значением, оставшееся от прежнего языка, начинает в новых условиях пониматься как эпоним – имя праотца. Иначе говоря, имя предка не является первоначальным. Оно само по себе является производным понятием. Главный фактор образования этнонима – мифологическое мировоззрение. Имеющее мифический характер понятие в определенных условиях может стать этнонимом. Но для реализации этой возможности необходима идеологическая установка. Например, потомки Едиге, получившие в ХҮ в. в Волжско-Уральском регионе ханскую власть, взяли имя туменбасы Ногая, жившего за 150 лет до них. Так на исторической арене появился суперэтнос ногайцы или ногайлинцы. Захватившие Анатолию сельджуки-огузы через 700-800 лет подняли как знамя название тюрк. Возникает вопрос: почему именно эти слова были выбраны в качестве этнонимов. В случае ногайцев, вероятно, следует говорить об авторитете в определенной этнической среде имени полководца Ногая, умершего в 1296 году. В среде, превратившей в ХҮ веке имя Ногай в этноним, присутствовал субстрат родов и племен, в ХІІІ веке входивших в улус Ногая. Этот субстрат, даже не обладая большинством в новом ногайском обществе, смог обеспечить новое сообщество фольклорной базой. Эта фольклорная база позволила превратиться имени, весомому в своей прежней среде, в новый этноним. Конечно, следует иметь в виду дополнительные факторы, субъективные причины. Самое главное – существование идеологической необходимости выбора, создания нового этнонима (возникающей из желания показать свое превосходство, в т.ч. первосходство воинского духа, над другими этносами). Так, кубанские ГАУХАРЧИК, ВИДИШЬ, ПРЯМ КУБАНСКИЕ КАЗАКИ ПОЛУЧАЮТСЯ казаки, сформировавшиеся около ҮІІ-ІХ веков и попавшие под именем казак в исторические документы в Х веке, по каким-то идеологическим соображениям выбрали себе это название. Здесь необходимо выяснить этническое происхождение и пути формирования этих казаков, населявших долину Кубани. Следует отметить ложность сформировавшегося в русско-советской исторической науке и благодаря этому превратившегося в аксиому мировой истории положения о адыгском языке кубанских казаков. Коротко напомним о путях формирования этого этноса. Одна из групп тюркоязычного племени кутригур (альциагар), находившаяся в составе распавшегося к концу ҮІІ века Великого Булгарского ханства, осталась на Кубани, сместившись ближе к горам. Причиной этого был выход на доминирующие позиции в Восточной Европе другого тюркоязычного народа – хазаров, выдавивших не подчинившиеся им племена с их исконных земель. Кубанская группа кутригур-булгаров, ассимилировав в ҮІІІ-ІХ веках присутствовавшие в этом ареале аланский и адыгский субстраты, сформировала малый этнос под названием казак. Позднее основная часть его вошла в состав огузов-печенегов и кипчаков-половцев. Современные карачай-балкарцы Северного Кавказа являются наследниками кубанских казаков, в свою очередь происходящих от кипчакизировавшихся в ХІ-ХІІ веках древних булгар (балкарцев). Однако после ХІІІ века они не сумели сохранить общее название казак. С ХІІІ в. названия казак, черкес начали превращаться в названия другой этнической группы, чуждой первоначальным казакам, – части адыгов, этот процесс полностью завершился к ХҮ-ХҮІІ векам. Главной причиной здесь был территориальный фактор: с конца ХІІІ в. население ареала Кубани начало сокращаться, многие территории оказались свободны, они стали заселяться группами адыгов с обращенных к Черному морю склонов горного хребта. Малочисленные адыги стали использовать в качестве самоназвания известный в этих местах с прежних времен этноним казак, подобно тому как вторгшиеся в ХІІ веке в Пруссию немцы стали называть себя пруссаками, а часть кипчаков, захвативших древние кангарские земли, – канлы. Это была попытка легитимизировать право на обладание и власть над народом и землей. Когда в ХІІІ веке по приказу хана Золотой Орды населявшие Кубань, Дон и Днепр племена переселились на Волгу и Урал, среди них находились потомки кубанских казаков, сохранившие древнее название қазақ в своем фольклоре. Именно они через 150 лет возродили это древнее название, так что возникшее еще через 100 лет политическое образование стало называться Казахским ханством. Такова прямая преемственность, которую мы имели в виду. Эта преемственность этнонима между кавказскими казаками и нашими казахами бесспорна. *** Теперь попробуем обратиться к этимологии. Малый этнос, взявший название казак, начал формироваться в конце ҮІІ века. Победа хазаров над булгарами, перемещение булгаров на запад и север, сохранение части их на Кубани – такова ситуация перед началом нового процесса этногенеза. Эта группа оказалась в оппозиции к хазарам и была вынуждена отступить из степи, приспособиться к горно-лесному и горно-степному ландшафту. Борьба за свободу сформировала характер этих первых казаков. Для этой постбулгарской этнической группы возникла идеологическая необходимость чувствовать себя «равными другим» и даже «превосходящими других», выразившаяся в выборе самоназвания казак. Здесь приходит мысль о том, что слова казак, каз должны быть связаны с древним местным кавказским мифо-эпическим комплексом. И действительно, эти слова – явные мифические понятия, и не просто понятия, а обладающие позитивным характером, весомые понятия, вызывающие желание быть присвоенными. В этот же ряд можно включить еще один этноним того времени с основой қаз – қазар (хазар). Иначе говоря, некое позитивно-мифическое понятия Қаз оказало влияние на формирование этнонимов хазар и казак. В более поздней тюркской мифо-эпике актуальным было слово Қазан (Қазан – «котел», также топоним Казань. – Пер.). Исходя из этого, можно предположить, что слово қаз являлось известным понятием, представлением или образом в мифо-фольклорном комплексе гунно-булгарского суперэтноса в Ү-ҮІІ веках. Однако мы не сможем прояснить значение слова каз в мифологии западных тюрков (гунно-булгар) Ү-ҮІІ веков, пока не рассмотрим другие параллельные примеры. Поэтому для начала мы попытаемся найти фонетические соответствия, т.е. слова, внешне, по звучанию схожие со словом қаз в других мифических, исторических традициях. В своих поисках мы ориентировались не только на слово қаз, но и на слова қазақ, қазан, қазар. Этимология слова қаз Происхождение этого слова также связано со знаком абак. Круг в знаке – это (к)аб. К этому слову присоединено название точки, превратившееся в суффикс: анг > ас. В результате получилось слово каб-ас. Изменение звуков в этом слове порождает новые фонетические варианты. Кабас > Қапас, «закрытое, замкнутое пространство (тюрьма, зиндан)». Кабас > Кубус > Кувус > Қуыс, Қос, «некое отверстие, полость, отдельное пространство». Кабас > Кавош > Хаош. Хаос. Кабаз > Каваз > Қаз, «рыть, выемка, яма». Кабас > Сабас > Савас > Сас. Кабас > Сабас > Совос > Сос. Кабас > Кубуш > Шувуш > Шуш. Этот перечень можно продолжить. Все образованные слова имеют значение «полость, пустота, замкнутый, закрытый», в мифологии все они имеют двойственный (антропоморфный и пространственный) характер. 1. «полость, отдельное, закрытое пространство» – земля, пещера, закрытая горная долина, дом, город и т.д. 2. «персонификация этого замкнутого прострастранства» – «живое существо». Взаимоналожение этих двух смыслов порождает в мифологии новое понятие: Кабас (Каз) – «повелитель жизни в закрытом пространстве». В мифологии замкнутое пространство – это прежде всего «потусторонний мир, нижний мир, мир мертвых или предков». Мифическое имя, образованное с помощью слова Каз и его вариантов, оказывается связанным с этими представлениями. Есть возможность выявить примеры таких имен в разных мифо-исторических традициях и связать их друг с другом. Сос – Сослан – Сосруко. В нартском героическом эпосе, распространенном среди ряда народов Северного Кавказа, есть персонаж по имени Сослан, Сосруко, Сасрыква. В ходе общих сравнительно-лингвистических исследований мы доказали, что северокавказский образ Сослана-Сосруко сформировался в ХІҮ-ХҮ веках в результате слияния двух независимых мифо-эпических героических образов с именами Сос и Өрек (Орақ)[5]. Образ богатыря Соса в этом двойном образе может быть рассмотрен отдельно, но мы его будем называть по-прежнему Сослан. Пленившийся красотой купающейся девушки, нартский пастух не смог перебраться к ней через разделявшую их реку и оплодотворил камень. Кузнец извлек из камня раскаленного железного мальчика и назвал его Сослан (Сосруко, Созруко, Сасрыква). Он закалил ребенка в кузне, опустив семь раз в воду[6]. Этот сюжет практически не меняется в адыгском, абхазском, осетинском и др. вариантах, фольклор разных народов лишь дополнил этот сюжет незначительными деталями и немного разнообразил имя. Осетинский Созруко – Сослан У осетин этот сюжет имеет несколько вариантов, в одном из них, близком к абхазо-адыгскому варианту, фигурирует пастух, в другом варианте место пастуха занимает Уастырджи (покровитель мужей, путников и воинов в осетинском мифе)[7]. Очевидна близость сюжетной цепочки «пастух > купающаяся в реке дева > рождение ребенка» тюркским сюжетам, которые можно квалифицировать как сюжет о Мелюзине. Варианты мифа о рождении Сосруко напоминают легенду о встрече Баба-тукти Шашты-азиза с девушкой-пери у водоема Жылыбулак (См. Книгу третью «Мифологии предказахов». – Пер.). Есть и другие сходства, однако здесь мы не будем рассматривать их, т.к. сейчас в этом сюжете нас интересует лишь мотив «рождения (появления) главного героя из камня». Ведущий исследователь осетиноведения и нартоведения В.И. Абаев сопоставляет рождение Сослана из камня с мифом о появлении бога солнца Митры из камня в малоазийском митраизме[i]. Желание связать Сосруко с малоазийским Митрой, возможно, оправданно, но не следует забывать о тюркском истоке этого представления. Вообще говоря, мотив «сокрытия в камне» или «появления из камня» может считаться широкораспространенным в кавказской мифоэпике. Например, в армянском эпосе «Сасна црер» иранский бог Митра (Михр) превратился в богатыря Мгера. Этот Мгер вошел в скалу, по легенде он выйдет из камня лишь после гибели нашего космоса и возникновения нового мира. Рождение богатыря из камня, так же как и вхождение в камень – это профанизированный, превратившийся в сказку мифический сюжет. Поэтому следует сначала восстановить первоначальный мифический характер сюжета. Главным показателем здесь является не камень как таковой, а «полость в камне», т.е. знак абак. Если круг – это «камень», то точка в центре круга – «пустота внутри камня», «пещера». Точку в центре круга можно интерпретировать и как «солнце (день)», и как «глаз солнца (дня) в центре диска», а также как «живое существо», «потомок». Рождение Сослана из камня, также как и появления Солнца-Митры из пещеры означает превращение точки в центре круга в линию, ее прорыв за границу круга. В кавказском нартском эпосе камень, из которого вышел на свет Сослан, называют «камнем Соса».Это слово сос через фонетический вариант кос связано с прототюркским понятием қуыс. Иными словами, имя Сос означает «полое пространство и его персонификацию». Очевидно, что в кавказских диалектах слово сос > қуыс существовало и в вариантах кос, кас. В основе средневековых кавказских этнонимов, зафиксированных в письменных документах как касах, касог, косог, лежит это представление о некоем полом пространстве и вышедшем из (рожденном в) этой полости человеке. Эту идею можно подтвердить и другими примерами. Косай Батыр Ер Косай в казахском эпосе является параллелью богатыря Сослана (Сосруко) или Соса и в плане имени, и в плане образа. Другими словами, это казахский вариант распространенного образа. Корень Қос в имени Қосай и имя Сос – это два фонетических варианта одного понятия, связанные с традиционным замещением с > к. Осетинские нартоведы, также как и, вероятно, адыгские исследователи не смогли объяснить это имя на своих языках. На сегодняшний день наиболее распространенной этимологией является тюркский (ногайский) глагол суслан (каз. сұстан), где сус имеет значение «страшный», ужасающий», «помрачневший». В казахском варианте есть и слово сұс, и его вариант шош (шошу – испугаться, шошыту – напугать), широко используемые в повседневной речи[8]. Но эта этимология основывается на поздних значениях, которые не могут считаться первоначальными, кроме того эпические примеры показывают, что Сослан и Косай – это один и тот же образ. Сасун «Сокрытие в пещере», «вхождение в камень», «вхождение в полость» – особо значимый мифологический мотив. Мотив «солнца, выходящего из камня» в митраизме сформировался именно в связи с «камнем» и «полостью в камне». Мотив «вхождения в камень» сохранился на Кавказе, кроме абхазского, адыгского, осетинского примеров, также в армянском эсхатологическом мифе; в эпосе «Сасна Црер» или «Сасунци Давид» (Давид Сасунский) бог Михр в ипостаси Младшего Мгера удалился в скалу, он выйдет из нее обратно лишь когда нынешний космос разрушится и на его месте возникнет новый мир[9]. «Его больше не держит земля: Мгер и его конь вязнут в земле. Мгер идет за решением своей судьбы к могилам родителей. Он слышит их голоса, предлагающие ему удалиться в скалу и ждать изменения мира... От удара меча Мгера скала разверзлась и приняла его вместе с конем Мгер выйдет из скалы, когда наступит время»[10]. Детали в разных вариантах легенды отличаются, но основная канва событий сохраняется. «Давид Сасунский» – большой героический эпос армянского народа. По энциклопедическому словарю он сформировался в ІХ-Х веках, армяне отпраздновали его 1000 летие в 1939 году. Хочется отметить, что эпос впитал в себя элементы соседних культур, поэтому в именах героев и топонимике эпоса есть возможность вычленить не только армянские или иранские, но и прототюркские элементы. Космос этого эпоса, составленного из четырех глав-сказаний, называется Сасун (Сасн), т.е. Сасун – «эпическая страна, народ, город или поселение», а на мифологическом уровне – это «человеческий мир». Существует и реальный Сасун. Это название исторической области, вошедшей в составе Армении. Сейчас это территория на востоке современной Турции, к юго-западу от озера Ван. Считается, что борьба местного населения против арабских завоеваний в ІХ в. стала толчком к формированию будущего эпоса «Давид Сасунский». Так ли это? У нас есть сомнения по этому поводу, т.к. местонахождение исторического Сасуна – «к юго-западу от озера Ван» – напоминает нам о некоторых историко-географических понятиях, встречающихся в древних письменных источниках. В древности территория к юго-западу от озера Ван называлась Шуприя и входила в состав Ассирии. После вторжения сюда в ХІІ в. до н.э. племени урумей, эта область стала называться Урме или Арме. Мы считаем неслучайной связь с одной и той же территорией рассмотренного нами прежде понятия Урум и рассматриваемого здесь понятия Сасун. Мифический топоним Сасун занимает важное место в наших исследованиях смысла названия қазақ. Сасун – это один из вариантов «замкнутого пространства». Для нашего исследования значим не армянский эпос и его событийная канва, а само слово Сасун. Это слово возникает из соединения слов сас (полость) и ун (унг, пространство). Сасун > Хашун. В первоначальном мифологическом представлении слово Сасун означало некое мифическое «полое пространство» – «страну предков». Еще до событий ІХ века армяне использовали отголоски древнего местного мифологического комплекса в качестве материала для нового эпоса. Мотив «удаления Мгера в скалу» изменился в соответствии со спекулятивным подходом митраизма, а затем и христианского мировосприятия. Развитым религиозным учениям свойственен спекулятивный подход – философско-абстрактное мышление. Подобно художественной литературе, здесь на основе имеющегося в распоряжении древнего сюжета и событийной канвы, описаний образов, но в опоре на новую мировоззренческую систему и идею, создается новый, по-другому понимаемый мир (произведение). Например, характер образа индоиранского мифа начала второго тысячелетия до н.э. может оказаться совершенно другим в иранском и индоарийском мифе 200 г. до н.э. при сохранении прежнего названия образа. Иранский зороастризм, как и индийский брахманизм, являлся учением жрецов, сформировавшихся и получивших образование в рамках этого учения, а потому придавших древним индоиранским представлениям новый характер в соответствии с догматами новой религии. Это общая для всех мифологических традиций ситуация. Подобные примеры можно обнаружить и в казахской мифологии. «Удаление героя в скалу» и «пространство Сасун» в армянском эпосе являются плодами армянской религиозно-философской и литературно-фольклорной системы, однако ощущается древний, более того, неармянский характер этих образов. Основатели города Сасун Санасар и Багдасар изображаются как близнецы, зачатые их матерью благодаря выпитой ею морской воде[11]. Батыр Косай, имя которого имеет корень кос (сос), является сыном батыра Кокше, на мифологическом уровне являющегося богом моря. Когда Санасар вернулся к родному морю и бросился в воду, морские волны отступили (или раздвинулись), открывая ему дорогу. В подводной стране он обрел меч-молнию, чудесные доспехи и волшебного скакуна Куркик Джалали. В свою очередь мы добавим, что отец Косая Кокше, а следовательно и сам Косай, является владыкой морских лошадей. В связи с этим можно предположить, что еще до формирования тысячу лет назад эпоса «Сасна црер» в прежней мифо-эпической системе Сасун было названием «страны на дне моря».

Комментариев нет:

Отправить комментарий