Гиперборея: ҮІ раздел Серикбол Кондыбай Элам. Хараппа Часть 3

Гиперборея: ҮІ раздел Серикбол Кондыбай Элам. Хараппа Часть 3 Шашты – Баба-тукти Шашты-азиз Существовани вариантов сос, сас (в слове Сасна) слова қуыс позволяет предположить это же значение в слове шашты в составном имени «святого» казахской легенды Баба-тукти Шашты-азиз. Мы хотим сказать, что слово шаш может означать «мифическое полое пространство», а Шашты > Шашлы – «ребенок, потомок, человек полости, Шаша». Легенды о Баба-тукти уже сами по себе могут служить аргументом в пользу этого предположения. Во-первых, легенда о женитьбе Баба-тукти Шашты-азиза на девушке-пери соответствует рассмотренной выше осетинской, абхазо-адыгской легенде о рождении Соса (Сослана). «Однажды Баба-тукти Шашты-азиз пас овец на берегу родника Жылыбулак и увидел трех купающихся девушек-пери. Они прилетели к роднику в облике лебедей, сбросили птичьи одеяния и плескались в воде в облике красивых девушек. Увидев обнаженных девушек, Баба-тукти Шашты-азиз потерял рассудок, он спрятал птичье оперенье одной из девушек и уговорил ее выйти за него замуж. От этой жены у него родился сын, позднее ставший известным под именем Едиге». Мусульманская мораль отредактировала легенду, убрав такие детали, как «оплодотворение камня», «рождение из камня». Безымянный пастух кавказской легенды (в осетинском варианте Уастырджи – покровитель мужей, путников и воинов) – это сам Баба-тукти Шашты-азиз[ii], пасущий овец на берегу Жылыбулака. Во-вторых, мифический пастух – это Митра, бог Солнца, «владыка откормленных стад и широких пастбищ». Его черты можно обнаружить и в образе Баба-тукти Шашты-азиза. В казахской легенде Баба тукти «дарует жизнь» (в качестве святого исполняет мольбу бездетного человека о потомке) батыру Ораку (Орак > Сосруко > Сос-орак), что соответствует действию пастуха в нартской легенде. Баба-тукти Шашты-азиз имеет облик каракуса, а в армянской легенде Мгеру (Митре) путь к скале указывает ворон (каракус), поэтому скала, в которую удалился Мгер, называется Агравакар (Скала ворона). В-третьих, легенда о Баба-тукти «привязывает» его к Южному Казахстану, к северо-восточным склонам Каратауского хребта, могила его находится там же, в Созаке (Созақ / Хұзақ). Топоним Созак восходит к праформе сос, означающей полое пространство. Поэтому есть полные основания считать, что Баба тукти получил эпитет Шашты не из-за такой банальной детали облика, как растущие на голове волосы (шаш), а из-за представления о «полом пространстве» Шаш. В заключение хотим сказать, что это же понятие, возможно, лежит в основе средневекового названия города Ташкент – Шаш (Чач). Хаошйангха Хушанг из эпической поэмы Фирдоуси «Шахнаме» – один из царей древней династии. Фирдоуси ввел в свою поэму видоизмененное имя древнего арийского, «авестийского» мифического персонажа, т.е. история образа Хушанга отсылает к 1 тыс. до н.э. Первоначальный вариант имени – Хаошйангха, это один из первых мифических царей древней арийской страны в «Авесте». Хаошйангха > Хушанг – это лишь варианты одного и того же имени разных периодов. Древнейшим является вариант Хаошйангха, поэтому мы сосредоточимся на тайне именно этого имени. Является ли мифический персонаж Хаошйангха арием? Обратимся к справочной статье: «В древнейшем списке царей он стоял последним по счету, но затем помещался на первое место (как первый царь династии Парадата)»[12]. Итак, Хаошйангха относится к числу древних царей в арийской мифоэпике. Отсюда следует, что образ Хаошйангха стал известен в ирано-персидской традиции не позднее ҮІ в. до н.э. Если считать временем формирования основного корпуса иранского эпоса 1 в.н.э. – эпоху парфянского царя Вологеза, то можно предположить, что имя Хаошйангха было введено в список царей сказителями-гошанами того времени. Однако, это имя упоминается уже в «Авесте», следовательно возможны и другие гипотезы. Еще раз обратившись к энциклопедическому словарю, мы обнаружим любопытный факт: «Возможно иноземное происхождение образа Хаошйангха». Это заключение позволяет предположить, что и имя, и мифический образ Хаошйангха не является собственно арийскими, арии могли заимствовать имя и образ из языка и мифологии некоего другого народа. Исследователь, опирающийся – пусть на подсознательном уровне – на ортодоксальный европоцентризм и индоевропейскую парадигму, объявил бы этот образ бесспорно индоевропейским или индоиранским, будь хоть малейший довод в пользу такого суждения, а не высказывался бы о «возможности...» Другими словами, Хаошйангха – слово, не принадлежащее иранскому языку. Соответственно, у нас появляется возможность рассмотреть его в контексте тюркского языка. Хаошйангха мифоэпоса – устроитель арийского социума и герой-цивилизатор. Он научил людей использовать огонь, плавить железо, возделывать и орошать землю. Позднее, в Х в. в эпоху новоперсидского языка в поэме Фирдоуси авестийский Хаошйангха обрел имя Хушанг и новую «специальность» – он научил народ пасти скот. Открытие огня и плавка железа напоминают мотив «точки в круге», т.е. «выхода из замкнутого пространства». Можно предположить, что этот образ имеет очень древний мифический характер. Хаошйангха – культурный герой, изобретающий новое. Для нас наиболее важно то, что в мифоэпосе царь Хаошйангха основал города Сузы, Вавилон и Дамган. Если Сузы – это столица древнего Эламского государства, то Вавилон – столица государства, выросшего из древней шумеро-аккадской цивилизации, т.е. ни один из городов, «построенных царем Хаошйангхом», не имеют отношения ни к ариям, ни к персам. Отсюда следует, что Хаошйангха – образ некоей другой мифологической традиции. В «Шахнаме» Хаошйангха под именем Хушанга превратился в эпического богатыря, внука царя Каюмарса. *** Мы доказали, что зафиксированное в «Авесте» слово Кангха является прототюркским понятием, первоначальная форма которого – Қаңғ, Қаңқ, Қаңық. Еще одно слово из языка «Авесты» – Хаошйангха – по своей структуре напоминает слово Кангха, есть возможность реконструировать прототюркскую форму слова Хаошйангха с учетом этого сходства: Хаошйангха > Хаошаңғ > Хаошаңық. Попробовав озвучить имя Хаошйаңғақ в соответствии с закономерностями современного казахского языка, получим слова Құшаңғақ, Қуысаңғақ, Қошаңғақ, Қосаңғақ. Отбросив суффикс –ақ, получим имя, похожее на имена казахского, тюркского эпоса Қосай, Қозан, Қошан, Қазан, Қозы (Көрпеш), Қозақ, Қожақ, Қошақ, Газан. Это не простое сходство, оно говорит об общем истоке этих образов. В иранском эпосе называются две царские династии, сменившие одна другую. Первую династию «Авеста» называет Парадата, а Фирдоуси в своей поэме – Пишдад. Вторая – династия Кейянидов. В качестве первого царя династии Парадата мифоэпика называет Йиму, в казахской мифологии параллельным ему образом является бий Майқы. В «Авесте» отцом Йимы является Туран или Тур, т.е. Йима (Майқы) – это не арийский, а туранский образ. Царь Хаошйангха также принадлежит династии Парадата, энциклопедический словарь говорит по этому поводу так: «... чаще всего термин Парадата прилагался к Хаошйангхе». Отсюда можно сделать вывод: если термин Парадата, означающий самую первую царскую династию в арийской мифоэпике («Парадата – герои архаических общеиранских (?) мифов о первой существовавшей на земле династии, учредители социума и цивилизации...»[13]), чаще всего прилагается к Хаошйангхе, не являющимся по происхождению иранским образом, то и образ царей Парадата вообще может оказаться неиранским. Значение слова. Теперь попробуем рассмотреть этимологию имени Хаошйангха, которое вполне может оказаться прототюркским. Перед нами составленное из двух слов имя хаош + анг, где хаош или хаоши – понятие, тождественное казахскому қуыс, а слово ангха > аңғ ық > анг означает «пространство» (үңг-ір (пещера), аңғ-ар (долина), ш-ұңқ-ыр (яма), к-ең-істік (пространство)), а также «душа», «человек», «живое существо». Таким образом, Хаошйангха означает «полое пространство» или «человеческое олицетворение полого пространства». Хаошйангха – «Полое пространство» – это самая обычная пещера, абак, протокосмос. Но речь идет не о неодушевленном пространстве, а о персонифицирующем его антропоморфном образе. Мы рассмотрим другие примеры, чтобы облегчить понимание этого мифологического образа. Иншушинак или основатель города Сузы Хаошйангха Иранская мифоэпика отмечает, что царь Хаошйангха построил знаменитый город Суз (Сузы). Это один из важнейших для нас фактов, т.к. Суз (Сузы) – столица древнего Эламского государства. Город Суз, т.е. регион, составлявший ядро Эламского государства, сейчас является областью на юго-западе Ирана. Область эта называется Хузистан. Как видите, современное название Хузистан или Хуз созвучно историческому названию Суз. Это сходство неслучайно, перед нами два варианта одного названия, связанные с характерной как для индоиранских, так и для тюркских языков заменой с > к (х). В некоторых источниках есть традиция называть город Суз – Шуш. Если название Суз представить в вероятной диалектной форме Хуз, то можно заметить, что оно является однокоренным с названием «полого пространства» или именем «существа из этого полого пространства» Хушанг или Хаошйангха: Хуз > Хаошй(ангха). Если вспомнить, что в мифе царь Хаошйангха является строителем города Суз (Хуз), то можно с уверенностью сказать – сходство имени царя и названия основанного им города неслучайно. Иначе говоря, Хаошйангха – не ираноарийский, а прежде всего древнеэламский образ. Хаошйангха также считается основателем городов Вавилон и Дамган. Дамган – город в Иране, в области Семнан, в 250-300 км к востоку (св-в) от Тегерана. Расстояние между Дамганом и Ашхабадом по прямой 600 км. Этот город также лежит вне пределов исторической Парсы – области, где сформировался персидский этнос. В окрестностях города обнаружены следы гиссарской культуры энеолита-бронзы[14]. Город Дамган можно попытаться связать с этой культурой и этим историческим периодом, отсюда следует, что происхождение «основателя» города Дамган Хаошйангха может быть связано с прототюркской средой. Интересно, что данное эламское слово легко может быть объяснено через казахский (тюркский) язык. Быть может, это слово является еще одним доводом в пользу тезиса «эламиты – прототюрки», выдвигаемого в трудах Марата Барманкулова. Марат Барманкулов уверенно утверждает, что эламиты являлись прототюрками. Следует ли прислушаться к его словам или же правильнее отнестись к ним, как к всего лишь высказанной журналистом догадке, основывающейся – как это свойственно многим казахским непрофессиональным исследователям – не столько на конкретных фактах и логике, сколько на интуиции. Кроме агглютинативности эламского и тюркского языков, общности происхождения эламитов и дравидов, а также предполагаемого тюрко-дравидского языкового родства, М. Барманкулов никаких доводов в пользу своего тезиса не приводит. Тем не менее, мифо-лингвистический сравнительный анализ склоняет нас в пользу этого предположения. Поэтому высказанные интуитивно, еще до появления аргументированных доводов мысли этого исследователя можно считать проявлением его прозорливости. Иншушинак В письменных документах сохранилось имя одного из царей исторического Элама Иншушинак. Это имя является именем древнего мифологического образа, исторический деятель взял себе имя одного из богов. Иншушинак в эламской мифологии – покровитель города Суз (Сузы), повелитель мира мертвых, бог клятвы, предполагается, что его имя означает «владыка Суз» (?). Мы уже упоминали, что город Суз в некоторых документах назывался Шуш. Этот компонент шуш присутствует в имени Иншушинак (ин-шуш-ин-ак). Если компонент ин в начале имени означает, как и шумерское слово эн, – «господин», «владыка»[15], шуш – название города Суз или Шуш, то следующие за ним компоненты ин (как мертвые суффиксы тюркского языка ын, ен, например, в словах құл-ын (жеребенок), кел-ін (невестка), бөк-ен (сайгак), жыл-ан (змея)) и ак (как мертвые суффиксы тюркского языка ақ, ек, ық, ік, ұқ, үк, например, в словах құл-ақ (ухо), өл-ік (мертвец), жат-ақ (оседлый земледелец), тұр-ақ (стоянка)) являются суффиксами, присоединенные к концу слова. Если отбросить определяющий слог ин в начале этого имени, то получим имя Шушинак. Имя Шушинак, являющееся эламской параллелью ставшего арийским Хаошйангха, в соответствии с заменой с > қ (ш > х) может быть представлено в форме Хушинак. Хаошйангха – Хушинак – Шушинак. Хаошйанг – Хушин – Шушин. Хаош – Хуш – Шуш. Итак, сходство слов проявляется на уровне корня и двух суффиксов или древнего корня-праформы. Общее происхождение двух имен, как нам представляется, не должно вызывать сомнений. Обратимся к свойствам Иншушинака ( или Хушинака?) эламской мифологии. Нам известны три его функции[16]. Во-первых, Иншушинак является покровителем города Сузы, что еще раз подтверждает его сходство со строителем города Суз Хаошйангхом. Во-вторых, Хушинак изображается как «повелитель царства мертвых»[17]. Обычно во всех традициях мифологическое пространство «царства мертвых» размещается в потустороннем мире, «под землей». Следовательно повелитель царства мертвых Хушинак (Иншушинак) также может оказаться связанным с подземным миром. Царство мертвых – это некое абстрактное «полое пространство», в этом контексте логичным кажется наше утверждение, что слова хаош-анг > хуш-ин означают «полое» пространство (пещеру, яму, долину). Из связи с потусторонним миром следует еще два вывода. Во-первых, если слово хуш, хаош означает «полость», то и сам топоним Суз связан с этой полостью, мифологическим потусторонним миром. Иначе говоря, в первоначальных мифологических представлениях эламитов Суз – это не название города, а название страны предков в потустороннем мире. Во-вторых, если Суз – название страны предков в потустороннем мире, а Иншушинак – правитель страны предков (т.к. в тюркском мифологическом мировоззрении понятия «страна мертвых» и «страна предков» тождественны), то Иншушинак > Хушинак > Хаошйангха относится к мифологической категории перволюдей, первоцарей. Итак, понятие Хаошйангха или Хаошанг > Хушин, по-казахски Казан, означает не только «полое пространство» > «страна предков» > «мир мертвых», но и в качестве владыки, правителя или персонификации этого пространства также является первочеловеком, первым умершим человеком, первоцарем. Таково, на наш взгляд, первоначальное значение слов қазар (хазар), қазақ, қазан, известных со времен гунно-булгаров. В этом контексте можно говорить о сходстве названия города Казань, оставшегося от булгарской традиции, с названием города Суз. Эти названия городов связаны с древней мифологией. Такие имена эпико-фольклорных образов, как Қазан, Қозан, Қожан и даже Қозы Корпеш, Қосай, Алдар Көсе могут являться отголосками древней мифологии, восходить к древнему слову қуыс.